Солдаты живут - Страница 94

– Предлагаю взяться за работу, друзья, – сказал Мурген. – Не хочу даже лишнюю минуту оставаться внутри этих стен. – Он неплохо держался, но его напряженность была очевидной.

Тай Дэй тоже чувствовал себя не лучше и имел на то даже более вескую причину. Во время осады здесь умерло много его близких родственников. И, каким бы крепким человек ни казался, такие утраты гложут его душу. Если, конечно, он человек.

– Он прав, – согласился я. – Начинаем подготовку.

Главные роли предстояло сыграть мне и Госпоже. Мы удалились в уединенную комнатку, где было холоднее, чем в самой лавке. Когда мы корячились, превращая друг друга в ходячие кошмары, я спросил:

– Дорогая, ты и правда освоила управление этой леталкой?

– Тут нет ничего трудного. Главное – не свалиться. А с управлением справится и идиот. Там есть такие черные стерженьки и ползунки, и их надо двигать, чтобы подниматься и опускаться, лететь быстрее или медленнее и так далее. А что?

– Мне пришло в голову, что и для нас, и для Аридаты будет лучше, если мы вернем его в Таглиос. Его там не было уже давно. А Могабе он нужен, чтобы показать всем, когда разойдется новость о сегодняшних событиях.

Госпожа, не перестававшая возиться со своими доспехами, одарила меня взглядом, который я видел очень редко. Таким, словно она смотрит сквозь меня и видит все тайные местечки внутри. Иногда это меня пугает.

– Хорошо. Тогда нам надо действовать быстро, если ты хочешь, чтобы я вылетела до рассвета.

– А столб сможет залететь настолько далеко? – Не зная, как работают эти штуковины, я не знал, чем их надо кормить – как лошадь. Похоже, принцип их работы отличался от принципа работы ковров-самолетов Ревуна, которым для управления требовался сильный и волевой маг. И каждую секунду полета ковру следовало уделять внимание.

– Я уверена, что сможет. Что передать Могабе? На ум сразу пришли суровые слова: «Мой брат не прощен», а следом: «Все их дни сочтены». Но время еще не настало.

62. Деджагор. Оккупация

Мой первоначальный план предполагал сделать из нашего вторжения масштабное шоу. Я люблю большие порции драмы. Гром, молнии, фейерверк. Но для начала мне предстояло дождаться, когда мы откроем ворота.

Сперва на южной стене поднялась тревога, когда вдоль нее пронеслась волна мрака и шепота. Но ни единого всадника часовые не увидели. Они заметили лишь расплывчатые силуэты, разбудившие тайные страхи, в которых действовали существа куда более мрачные и жестокие, чем любой солдат-завоеватель.

В городе поднялась тревожная суматоха, но о нашем присутствии никто не догадался. Город ощутил приближение перемен.

Гром и молнии начались, когда через ворота хлынули кавалеристы Ножа – шестьсот человек в странной хсиенской броне, которым настрого приказали не открывать свою человеческую сущность, пока город не окажется захвачен. Почти все деджагорцы были гуннитами. А гунниты верят в демонов, способных принять человеческий облик и воевать с людьми. А к этому времени почти все на прилегающих таглиосских территориях уже прослышали, что Черный Отряд взял себе в союзники призраков и демонов.

У каждого солдата на спине крепился бамбуковый шест с флажком. Каждое подразделение имело флажки своего цвета, на которых были написаны боевые девизы. Во главе атакующей колонны ехали Жизнедав и Вдоводел. Госпожа помахивала пылающим мечом, а Жизнедав гарцевал с копьем Одноглазого, по которому ползали светящиеся червячки. На плечах у него восседала разномастная компания ворон.

И, даже несмотря на это, почти весь город продолжал спать.

По нашим жутким доспехам ползали уродливые огненные червячки. Впереди вышагивали знаменосцы, размахивая огромными знаменами с якобы нашими личными гербами.

Зеваки, привлеченные вспышками, шумом и перестуком копыт, вспоминали старинные предания и с воплями разбегались.

И все равно почти весь город продолжал спать.

Дой, Мурген, Тай Дэй и Лебедь остались у ворот вместе со взятыми там заложниками. Аридата укрылся от посторонних глаз в доме своего брата. Высоко над городом кружили Ревун, Тобо и Шукрат. Нахлобученный на голову Ревуна стеклянный колпак успешно глушил его вопли. Мы надеялись, что его воскрешение еще на какое-то время останется секретом.

Настоящий фейерверк начался, когда мы добрались до цитадели, где все еще сонный губернатор сдуру решил, будто может отказаться сдаться, и подкрепил свой отказ делом.

Вылетели огненные шары. Ворота цитадели взорвались. В стенах появились дыры. Ее защитники завопили.

В каждом темном местечке на улицах что-то шевелилось. Сотни непонятно чего, многие из которых становились смутно знакомыми в те мгновения, когда можно было хоть что-то разглядеть.

Они хлынули в цитадель через разрушенные ворота. Они протискивались через дыры в стенах.

Через несколько секунд за ними последовали Вдоводел и Жизнедав.

До ужаса запуганные защитники башни практически не оказали сопротивления. Единственным нашим пострадавшим оказался болван, ухитрившийся споткнуться о собственную ногу, скатиться по крутой лестнице и сломать руку.

Мы с Госпожой стояли на вершине цитадели. Лежащий внизу город все еще не осознал, что его завоевали.

– Войти сюда сегодня оказалось куда легче, чем в прошлый раз, – сказал я.

– Как раз в ту ночь мы и сделали Бубу.

– И она получилась настоящим страшилищем.

– Не смешно.

– И в ту же ночь Одноглазый обрел врага, который преследовал нас двадцать лет.

– На сей раз мы заведем новых врагов. А мне пора идти, если я хочу хотя бы надеяться доставить Аридату в Таглиос незамеченным.